Валера,смотрю никто тебя в теме поддержать не хочет.
Меня после разгона 733 бап,забросила судьба в 125 орап,что пришел на наше место.Пришлось,правда вернуться на самолет техником самолета,но это не беда,мы к этому привыкшие были.В 1989 году заменился в Польшу в 89 бап в Шпротаву,через год и Толик Косовец подьехал. В Шпротаве до вывода войск технарили,а точнее до 1992 года.Дальше сдача техники в Сиверском,что под Ленинградом.Еще служа в Польше,нам разрешили всем искать места себе.Я впринципе договорился в Балтфлоте,имхо родом из Калининграда.Приказ о переводе ждать пришлось в Смуравьево полгода,а потом служба на Балтфлоте(аэродром Коса).Попал на БЕ-12,вот чего уж не ожидал))).В ТЭЧ на регламент стартехом.
На БЕ-12 проторчал два с половиной года,ну и когда пришла директива в эскадрилию на сокращение и ли перевод в Северодвинск,то плюнул и написал раппорт на увольнение.
Вот с 1994 года в запасе.Выслуги хватило,квартиру получил за счет армии.
Служба закончилась!

Хочется еще раз вспомнить, как судьба «побросала» по странам, городам и весям, что характерно было для военных советского времени. Так называемая « Ротация ». Кроме того, были « перемещения» по собственной инициативе: турпоездки во время отпусков или к родственникам.
Родился в г. Свердловске 29 февраля 1932 года, но метрики переделали на 1 марта. Отец тогда работал по торговой части на золотых приисках в г. Первоуральске ( немного севернее Свердловска ).
Затем семья переехала в родные края : село Юдино (станция Петухово на Транссибирской магистрали) Челябинской обл. Затем село приобрело статус города, г. Петухово Курганской обл. Рядом районы Северного Казахстана, куда переселилась часть родственников для работы во вновь организованные овцеводческие совхозы.
Дошкольником я почти два года прожил в Приишимском с/х-зе у матери водителя отца и в Кызыл-Аскере у тети, сестры матери. Причина: мать часто болела и меня (младшего) пристраивали на « лучший уход» и молочный рацион.
После восьмого класса, в 1948 году, поступил в Свердловскую Спецшколу ВВС и успешно закончил её в 1950 году. При распределении, кадровики предложили трем «золотым» медалистам и двум воспитанникам, чуть-чуть не дотянувшим до медали (серебряные
тогда были отменены), попытаться сдать конкурсные вступительные экзамены в филиал
Ленинградской Авиационной Инженерной Академии им. Можайского, находящийся в г. Риге.
Сдал, стал слушателем и проучился вместе с офицерами пять лет. После первого курса присвоили первичное офицерское звание – младший лейтенант.
На третьем курсе филиал академии получил статус самостоятельного учебного заве -дения и стал называться – РКВИАВУ ( Рижское Краснознаменное Высшее Инженерно- Авиационное Военное Училище имени К.Е. Ворошилова), впоследствии – это Рижский Институт Инженеров ГВФ.
Защитился 13 мая 1955 г. Получил диплом инженера – механика ВВС. В звании старшего инженер – лейтенанта был направлен в Одесский Военный округ, в боевой Штурмовой авиационный полк ( самолёты ИЛ-10 с поршневыми двигателями ), на должность ,заместителя командира авиационной эскадрильи по ИАС (Инж. Авиац. Службе). Должность - майорская.
Полк был действительно боевым и примечательным : в нем, при мне, служили восемь Героев Советского Союза во главе с командиром Дважды Героем подполковником Евгением Кунгурцевым. Моим командиром АЭ был подполковник Сергей Потапов, Герой Советского Союза.
Через год моей службы, мы переучились на реактивную технику, получив самолёты МИГ-15,
Дальше – менее подробно, В 1957 году «по замене» убыл в Польшу. Полк самолётов – фоторазведчиков, затем получив должность инженера полка по самолетам и двигателям, был переведён в Истребительный полк ( МИГ-17).
В 1958 году женился и дальше «кочевал» уже семейным. В Польше жил и служил в четырех местах-гарнизонах : Хойна, Ключево, Колобжег и Жагань, В Жагани получили самолёты МИГ-21. Пришлось, до этого, переучиться в г. Горьком по самолёту и его системам, по двигателю – в Москве.
В 1963 году перевёлся в Белоруссию (Берёзу Картузскую). Прослужил там семь лет.
Один год из них был в правительственной командировке во Вьетнаме, участвовал в боевых действиях ( 1966-67г.г.) Пролётом был в Китае (несколько дней в Пекине и г. Нань-ин).
В 1969 году, после событий на о. Доманском (вооруженное нарушение со стороны Ки- тая), перелетели в Забайкалье и дежурили там три месяца на границе с Монголией (аэро-дром Степь).
После возврата, сформировав на своей базе новый полк, убыли на постоянное место базирования в Забайкалье (гарнизон Домна, на реке Ингода, недалеко от г. Читы).

Это был отдельный полк, без подчинения дивизии, а сразу Воздушной Армии Обустраивались, "цементировали" коллектив, инженерно -технический состав готовил к полётам технику, лётный состав совершенствовал своё мастерство в её боевом применении Так прошло почти три года. С 1971-го по 1973 год. Мне предложили должность ( в Монголию ) инженера дивизии или перевод в Воздушную Армию старшим инженером в отдел ИАС. Оставаться на многие годы в дальних краях не хотелось, и , через некоторое время я согласился на перевод (замену ) по своей должности в Венгрию. Итак, гарнизон Тёкель, на Дунае, почти пригород г. Будапешта. Условия жизни и службы намного изменились к лучшему. Я с 1968 года был в звании подполковника (присвоили досрочно, за год, учитывая Вьетнам), накопилась выслуга, да и возраст " требовал" подумать о постоянном, уже оседлом образе жизни. При учениях, из Венгрии летали в Среднюю Азию ( Карши, Мары) и в Германию ( севернее Берлина ). А ранее, из Белоруссии под Астрахань.
Это была учёба в перебазированиях и тренировка лётчиков в боевом применении на уничтожение летающих целей ( беспилотных мишеней) над безлюдными степями и пустынями нашей страны. Но, это было небольшое отступление. Вернёмся к Будапешту. На четвёртом году пребывания в Венгрии Главный Инженер ВА взял меня в отдел ИАС, в штаб Армии, на должность старшего инженера по войсковому ремонту авиатехники. Но с условием, что я должен переучиться на новый самолёт МИГ-23 и участвовать затем в переучивании личного состава ИАС и лётчиков по знанию техники на месте (гарнизон Кестхей на озере Балатон). Опять г.Москва, на заводах производства самолётов МИГ-23 и их двигателей. И это в нагрузку к основным обязанностям инженера -ремонтника. Подошло время максимального пребывания за границей (5-ть лет), предлагался 6-ой год с последующим увольненнием в запас - это был не лучший вариант. Необходимо было заменится в такой гарнизон, который был бы местом дальнейшей жизни. И это удалось Мы заменились в г. Одессу, куда и мечтали попасть, на родину жены. ближе к её родственникам и, вообще в хорошее место, на Юг и т. д.
Итак, с 1978 служба в Одессе и увольнение в запас в 1983 году. Перед увольнением в 1982-м году, в послений отпуск, слетал на Камчатку, к сыну Игорю. Он служил недалеко от г. Петропавловска- Камчатского. а в Елизово, где аэропорт, я встретил сослуживца и друга ( Мишу Бархова и Ольгу) и несколько дней прожил у них. В этом же году пришлось слетать на границу с Афганистаном ( Куляб на р. Пяндж), перевезя полуразобранные боевые вертолёты ( на Антеях ). Собрали их и в полном составе эскадрилии, своим ходом, перелетели в гарнизон пограничников «Московский» (в место, где"близко" сходятся границы Афганистана, Индии, Китая, Пакистана и России) для применения в горных районах. После освоения площадок на «той стороне» и устройства необходимых деп, возвращался на автомобиле в г. Душанбе, по горным дорогам, объезжая Нурекское водохранилище. Дальше перелёт Аэрофлотом в Симферополь и Одессу.
После увольнения, четыре года проработал на военном авиационном ремонтном заводе, старшим инженером группы надежности авиационной техники (возглавлял эту группу). Занимался исследованиями причин отказов отремонтированной техники и разработкой мероприятий по их недопущению, Затем "клочок" своей земли, садовый участок с постройкой домика и т.д. Было несколько значительных поездок - путешествий. Так в 1970 году, в отпуске, мы семьёй на Москвиче-412, из Белоруссии выехали на Юг. Отдохнули у родных в Одессе, Измаиле, затем Кишинев (национальная кухня, молдавские вина ), кемпинг в Черновцах, Закарпатье (Берегово, Хуст,Ужгород), Трускавец, Львов, возврат в Берёзу - Картузскую. Далее, из Белоруссии в Литву ( Каунас, Вильнюс), Латвию (Рига). Эстонию (Таллинн). Посетили в Печёрах Псковский монастырь, Пушкинские Горки ( Тригорское, Михайловское), Псков и Ленинград и назад, домой. Второе крупное путешествие было с Читы на оз.Байкал, в 1972 году, мы семьёй, брат Саша с сыном Володей.
Где-то в 1980 году была поездка из Одессы в Крым (уже на Волге-24), к двоюродному брату Владимиру Лукичу. В этой поездке нас было трое : я. Алла и брат Саша, гостивший у нас. Надеюсь, в дальнейшем, некоторые, наиболее интересные факты жизни, описать поподробнее.

Молчат ветераны?! Предлагаю,если терпения хватит, почитать ещё "МОЁ", но в другом ракурсе :

февр.08
"КОРОТЕНЬКИЕ ЗАМЕТКИ О НЕКОТОРЫХ
ВСТРЕЧАХ С ИЗВЕСТНЫМИ ИЛИ ПРОСТО
ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ".

Я не стремлюсь следовать хронологии и делить на более или менее значимые "события". Многие из них могут показаться незначительными и только для меня они были как-то интересными в своё время или по прошествии лет стали такими.
Хочется поделится, для внука и внучатых племянников и самих племян-
ников, частицой своей жизни, которая для них,может быть , кажется далёкой историей. Когда был ребёнком, слышал от старших : " А вот раньше было так-то....".
А когда было это "РАНЬШЕ", до революции, или при их родителях, до сих пор не знаю. Где эта граница между "РАНЬШЕ" и "ТЕПЕРЬ" ?

" СВЕРДЛОВСК --ЕКАТЕРИНБУРГ ".

Когда учился в Спецшколе ВВС, в 1949 и1950 г.г. трижды учавствовал в военных парадах, которые принимал Маршал Г.К.Жуков (тогда он был командующим Уральским Военным округом). В Свердловске удалось быть на встрече у известного уральского писателя-сказочника Бажова. В нашей военизированной школе учился классом раньше Боря Штоколов , ставший, впоследствии, певцом- главным басом Советского Союза. Он учавствовал в нашей самодеятельности и хорошо запомнился юношей. Об этом я уже писал в рассказике об интернатской жизни. Всю жизнь я с интересом слушал его в передачах по телевидению. Жил он, в основном, в Ленинграде. Когда служил в Польше, встретил (1961г.) однокласника-"спецшкольника", который был у него в гостях. Он рассказал мне, что у Бориса нет семьи, живет только с матерью, был у него на концертах и т.д. Жаль, Бориса Штоколова уже несколько лет нет с нами.

" ПРИБАЛТИКА, ЛАТВИЯ, РИГА ".

Здесь удалось близко видеть Маршала И.Х.Баграмяна, он тоже принимал воинские парады, в которых я участвовал в Риге неоднократно, когда учился в РКВИАВУ( которое со временем было преобразовано в гражданский авиационный ВУЗ, РКИИГА - Рижский Краснознамённый Институт Инженеров Граждансой Авиации ). В Риге несколько раз с друзьями я заходил в юношеский шахматный клуб, где играл, тогда малоизвестный, Михаил Таль. Будущий миро- вой гроссмейстер ещё только на равных играл с некоторыми нашими ребятами, а такому моему однокашнику, как Сашка Райцесс, в основном, проигрывал.
Этот паренёк везде носил с собой сборники шахматных этюдов и даже на лекциях, устроившись в заднем ряду, решал шахматные задачи или дремал. Учился отлично, но занимался дома исключительно ночами по чужим конс-пектам и учебникам, оформляя свои хорошие конспекты. Когда мы, подначивая, спрашивали у него, кто у него папа и мама, а по анкете он русский, он отвечал : " Но я то русский !". Башковитый был, должна была сложится карьера по нау-чной части. но после выпуска мы не встречались и его судьба мне не известна.

Был у нас на курсе смугленький, небольшого роста, туркмен Усман-кул Колдашев. Такой живой, забавный. Как-то мы, молодежь, получив после 1-го курса первичное офицерское звание "младший лейтенант" и надев новые мун-
диры, сделали "культпоход" в один из кинотеатров Риги. Это был очень краси-
вый внутри " Сплендид-Палас", в буржуазное время - театр-кабаре. Так вот при
" посредстве" Усмана состоялась встреча и короткое общение с одним из извес-
тных людей.
В вистибюле, у касс стояла группка моряков-курсантов Усман кинулся к
одному из них, тоже смуглому, с криком :"Здорово, земляк !", пожал руку и что-
то начал говорить по- туркменски. Курсант с недоумением посмотрел на него и
сказал, что "он не понимает, что он не тот, за которого его принимают, что он-
негр". Оказалось, что это был Джим Петерсон, тот самый негритёнок, который
снимался младенцем в кинофильме " Цирк" со знаменитой киноактрисой Любо-
вью Орловой.
Где-то я читал, по прошествии многих лет, что Джим Петерсон служил на
флоте (даже вроде на подлодках) , затем стал военным журналистом. Я даже
помню, что его статьи печатались в главной тогда армейской газете "Красная
Звезда".
А Усман-кул Колдашев запомнился всем слушателям нашего курса по од-
ному из курьёзных случаев. На учебном аэродроме, где были расположены
несколько типов самолётов, часть в рабочем состоянии, а часть частично пре-
парированных для изучения " внутренней" конструкции и расположения аг-
регатов систем. Сдавали зачёт по практическим навыкам эксплуатации авиа-
техники : проводили запуски поршневых и реактивных двигателей, их опробо-
вание, проверку работоспособности систем, отыскание введённых инструкто -
ром неисправностей и т.д.
После слабых ответов, инструктор сказал, что поставит зачёт Колдашеву, если он, закрытый в кабине самолёта фонарём, с введённой неисправностью
в систему открытия, сумеет выйти из неё. После этого преподаватель занялся
другими слушателями. Через некоторое время появился Усман и доложил, что
задание выполнил, и получил положительную запись в зачетку.
Но оказалось, что фонарь кабины закрыт и не открывался, а Усман сумел
вылезть из кабины через вырез обшивки в борту кабины, раздвинув подрезаные
стрингера между двумя перегородками-шпангоутами, воспользовавшись своим малым "объёмом". Он был прощён, благодаря своей "находчивости". Все друж- но, от души, хохотали.
Во время учёбы, двадцатилетним, он женился на рижанке, русской, такого же небольшого роста; вроде его родители были против русской, с его слов, но...
Я случайно, проездом в отпуск из Польши, встретил его на Казанском вокзале в Москве. Он возвращался из отпуска от родителей жены, из Риги, к месту службы. Его сопровождали жена и уже трое детей. Думаю, что это был
для них не предел, учитывая его национальные традиции и службу в Туркме- нии, куда он попал по "просьбе" отца - работника военкомата.
. Отдельно о своих сокурсниках я не буду рассказывать, как говорится, не по теме. А что до известных людей - то была молодость, ходили на концерты и сту- денческие вечера; иногда в рестораны, на ночные гастроли, полузапрещённых тогда, но популярных певцов, артистов. Помню какого-то Ника Стефана,
пластинки Петра Лещенко ( с блатными песнями ), Далиду (француженка?), пианиста, малоизвестного тогда, Раймонда Паулса.

Подпольные пластинки Петра Лешенко "крутили" повсеместно. Он был при оккупации и
выступал в Одессе. Жизнь окончил в румынской тюрьме. Только после смерти Сталина вернулись в Россию Вертинский, а позже и Алла Баянова и др.

" ОДЕССА....ст. РАУХОВКА ( 1955-57г.г.) "
Мне 23 года. После защиты диплома ( 13 мая 1955г.) получил прдваритель- ное назначение во Львов, на авиаремзавод ( комиссия учла " очень положительный" отзыв о прохождении производственной практики на Казанском авиазаводе им. Сталина). Перед моим уходом в отпуск, состоялся разговор ( вроде и не
очень серьёзный ) с однокурсником львовянином Аркашей Кудацким. Он был
постарше меня, семейный, с двумя детьми и имел там жилплощадь, свою или
родителей. Он очень просил уступить ему место, а он попытается уладить замену с командованием. Я ответил, шутя, что согласен, если меня отправят к месту службы не севернее Львова.
Мне дали предписание в г.Одессу, служить в одном из авиационных гарнизонов Одесской области. Попав в действующие части, пришлось сменить, в дальнейшем, немало мест службы. Он же, фактически, отслужил и прожил жизнь в замечательном месте, городе Львове, кроме 5-ти лет, проведенных по замене в Германии. Мир праху его, на встречу тридцатилетия выпуска (1985 год), в Ригу, он уже не приехал.
Итак, я в авиаштурмовом полку. Должность - инженер эскадрильи, заместитель командира эскадрильи по Инж.Ав.Службе (ИАС). Звание - ст.инженер-лейтенант (должность майорская). Прибыл на станцию Рауховка, в 100 км от Одессы. Когда-то в тех местах был помещик, немец Раух. Гарнизон, мягко говоря, не из лучших : щитовые казармы, штабы и учебные классы, плохое снабжение водой. На аэродроме базировались два полка; квартиры в домах превращены в коммуналки. В основном, семьи занимали только по одной комнате.
И вот, в таких условиях ( а после войны прошло уже 10 лет) дослуживали боевые лётчики-штурмовики. Наш полк был геройским. При мне в нём служили восемь героев Советского Союза : мой командир АЭ, подполковник Сергей Потапов ( недавно прибывший после академии), майор Михаил Рыбак,
штурман полка; Миша Осипенко, майор, командир эскадрилии и др. Полком командовал дважды герой Советского Союза подполковник Евгений Кунгурцев.
Кунгурцев , в дальнейшем, окончил Академию Генерального Штаба. Дослужился до Командующего Дальней ( или Стратегической) Авиацией, стал Маршалом Авиации.
Летали на штурмовиках ИЛ-10, с поршневыми 12-ти-цилиндровыми ( V-образными) моторами Ам-42. Это были модифицированные фронтовые ИЛ-2, с более мощным мотором (на ИЛ-2 был АМ-38) и хорошей, настоящей бронированой кабиной стрелка, за спиной лётчика. Это были мощные, вооруженные пушкой, пулеметами и бомбами, летающие танки.
Обстановка в полку была своеобразной, со своими традициями, отвагой и даже некоторой вольницей. Через год стали переучиваться на реактивные самолёты. И мы, помоложе, кто уже был как-то обучен реактивной технике, стали в "авторитете". Стараясь вспоминать об встречавшихся известных людях, не получается обойти того времени, той обстановки и того, моего, восприятия.

февр.08-3

Анатолий Петрович,спасибо! Как всегда,у Вас очень интересный материал!

Больше сохранились в памяти какие-то, значительные или не очень, происшествия, чем элементы нашей рутинной "правильной" службы. До моего прибытия случилась авария : один из опытных боевых лётчиков, выполнив задание, придя на точку, решил пройтись на бреющем полёте ( очень низко) над кукурузным полем ( рядом с аэродромом ), где трудились колхозницы. Конечно, они разбежались. Но произошло непредвиденное - отказал мотор и самолёт зацепил пустой вагон стоящего товарняка на ж/д ветке нашего аэродрома.

К счастью, сам остался почти невредим, спасла бронированная кабина, а его стрелок ( бо-евой товарищ, летавший с ним в прошедшую войну, старшина) получил переломы ног. Списали пилота и уволили.
С другим старшиной, техником самолёта, помню фамилию, Климовым, был курьёзный случай. Зайдя в туалет, а это был такой же бронированный корпус самолёта, поставленный на-попа, решил закурить и тут же вылетел наружу, оборвав фанерную дверку и, понятно, в оголённом и опалённом виде. Техники и механики, стирая замасленные комбинезоны в авиабензине, сливали его в ямы, чтоб не ругали за испорченный травяной покров на стоянках. Стояла жара и получился форменный взрыв бензиновых паров. Он же отделался испугом и долго над ним подшучивали, "подначивали" сослуживцы и друзья.

Вот ещё один памятный случай. В те времена, за отличную службу, практиковалось вручение, приказом по части, ценных подарков, в том числе и мелкокалиберных винтовок. Борис Пылеев, начальник группы обслуживания авиационного оборудования, получив "мелкашку", решил пристрелять её .Со своими друзьями, в лесопосадке, достаточно далеко от жилого городка, устроил "тир". Было это в воскресенье. А в понедельник, на построении, узнаём, что полковой замполит отдыхая-загорая на балконе, получил лёгкое ранение в руку (кстати, его жена была восьмым Героем Сов.Союза- в войну летала на " кукурузнике" на ночные бомбометания). Чтоб расследование не зашло в тупик, Борис пошёл "сдаваться" с предположением, а не его ли это пуля, хоть направление стрельбы и расстояние не давали повода думать так. Разобрались, что срикошетировав от дерева, пуля на излёте нашла "цель". Посчитали, что это была досадная случайность. Наказания не было. А при разборе случая, командир полка, произнёс "реплику" в сторону своего замполита, что не на балконе надо сидеть по воскресеньям, а самое время заниматься личным составом в казармах, органи-зовывать разные мероприятия и т.п.

Закончу "рауховский период" драматическим событием, связанным с одним из героев, Мишей Осипенко. За достоверность не отвечаю, всё со слов других, так как я уже убыл служить в Польшу. Этот майор, молодой, симпатичный, командир эскадрильи, за определённые заслуги перед англичанами в войну, был награжден королевой Елизаветой одним из высших орденов Англии.
Эта награда давало право быть, английским ЛОРДОМ, с причитающемуся ему замком, каким-то денежным содержанием и другими привилегиями, что и было сделано по указу королевы. Кроме того, ему был подарен шикарный лимузин. По нашим тогда законам его "убедили" всё передать государству, кроме машины.
После одной из свадеб, а его всегда упрашивали быть с лимузином, его обвинили в совращении несовершеннолетней. Где-то через полгода-год, добившись снятия "звания" Лорда и звания Героя, он был осуждён (дали 4-ре или 6-ть лет). Всё, конечно, было подстроено, чтоб заиметь в зятьях такого молодца. Он наотрез отказался (была семья), а отстоять, оправдать его не удалось.

Мой командир эскадрилии, подполковник Потапов Сергей, временно занимал эту вакантную должность, ожидая назначения командиром полка ( Герой,прибыл после учёбы в акаде-миии). Но по разным причинам, в том числе переходу на реактивную технику, после бурного разговора, в «подогретом состоянии», с командиром дивизии, был представлен к увольне-нию. Несколько лет летал, по местным линиям, на самолётах малой авиации ГВФ, работая на аэродроме Застава-2 г.Одессы. Затем, он до конца дней своих, был одним из авиадиспетче-ров в Центральном аэропорту. Миша Рыбак стал Главным штурманом там же. Иногда, когда приезжал в отпуск, а затем, когда стал служить в Одессе, изредка встречались. -
Во время переучивания на реактивные самолеты, к нам часто наведывались группы, ко-миссии из штаба ВВС, контролируя ход этого "процесса". В классе по новой технике я рас сказывал командиру по стендам и схемам о работе систем планера самолёта.
Неожиданно вошёл Маршал ВВС. Это был Главнокомандующий ВВС Кутахов, он любил прибывать внезапно и проверять обьекты, службы по своему усмотрению, иногда без сопровождения "свиты". Командир и я представились, кто есть кто.
Увидев на мундире молодого инженера "ромбик" о высшем военном инженерном образо-вании, он спросил: "А проводите ли вы лично практические тренажи в кабине самолёта с командиром?"( он знал: лётчики-командиры, по своей занятости, мало уделяли внимания этому виду подготовки). " Так точно, проводим, систематически, товарищ Маршал!"- другого я и не мог ответить. Так произошла первая встреча с Главкомом ВВС. Сейчас я не совсем уверен, что тогда Главком ВВС был Маршалом Авиации, может генерал-полковником или генералом армии. После беседы с Потаповым, мы ожидали назначения его командиром полка, но этого не
произошло, о чём я рассказал выше.

. Для меня достаточно интересным человеком в Берёзе-Картузской, другом и начальником был командир полка, тогда подполковник, Трофимов Игорь Сергеевич. Между собой мы называли его «Гошей». Замечательный лётчик, знающий хорошо технику и её возможности, волевой и требовательный командир. Любитель охоты (имел «арсенал» классных ружей); я и штурман полка п/п-к Раев Виктор Васильевич, неоднократно участвовали с ним в, хорошо организованных местными властями, охотах, в прекрасных угодьях Белоруссии, в том числе, Беловежской Пуще.
Активный, он быстро продвинулся по службе. Главком ВВС, при посещении нашего по-лка, прочил ему быть будущим Главкомом. В Белоруссии «Гоша» возглавил нашу дивизию истребителей, затем в Германии, в чине генерал-майора, стал заместителем Командующего ВА(воздушной армии). Затем, после учёбы в Академии Генштаба, назначен с Одессу Кома-ндующим ВА. Здесь же получил звание генерал-лейтенанта. В отпусках, мы встречались семьями, но когда я перевелся в Одессу (с Венгрии), он был переведён в Екатеринбург. Вскоре был уволен и дальше проживал в Минске. Личная жизнь и конец службы были драматичны.
Никогда не забудутся по Берёзе-Картузской однополчане – замечательные друзья: лётчи-ки Коля (Николай Митрофанович) Кизилов с женой Лидой, Коля Козлов тоже с Лидой, инженеры – Артём Николаевич Коровин с Верой, Юра Фомин, Решетов и др.
В Белоруссии, при повторном оформлении меня в ДРВ (медики были против отправки меня в страну с жарким и влажным климатом, и сам я этого не хотел), имел несколько «при-ватных» бесед с Дважды Героем Советского Союза генералом Л.Бедой. Тогда он был Зам.Командующего ВА.

Ещё были личные общения с ним при перебазировании полка в Забайкалье. А при его убытии в Минск, мне командир передал записку: « Инженер, организуй горячительное, замёрзли. Подписи: Гудим, Гриханов, Беда ». Эту записку я долго хранил, как реликвию. Лёня Беда (пусть простят меня за фамильярность, но так называли его в нашей среде) был назначен Командующим ВА в Минске, получил звание генерал-лейтенанта. Где-то, в70-х годах погиб, вместе с первым секретарём Белоруссии Машеровым, в автомобильной катастрофе в Минске. В их машину врезался грузовик. Вероятно, он стал случайной жертвой политического убийства.
Служба в Белоруссии «вобрала» в себя годичную командировку во Вьетнам ( 1966-67гг)
для участия в боевых действиях. Добирались туда через Китай в разгар « культурной революции».

В Ханое, на аэродроме Международного аэропорта Ной-Бай, где базировались наши ист –
ребители - перехватчики МИГ-21, нас посетил Хо Ши Мин. Наша группа военных специалистов жила в неработающем буддийском храме, в одном из селений в окресностях аэродрома. С ним, среди сопровождающих, был лётчик Чан Хань, Герой Вьетнама, который был первым, сбившим американский "Ф-105", ведя воздушный бой на МИГ-17. Мы провели митинг-встречу, послушали выступление Хо Ши Мина; он нас поблагодарил и ответил на некоторые вопросы. Об этом у нас хранятся фотографии.

Перед убытием ( в конце командировки), вьетнамским руководством, в Ханое, был устроен приём. Мне, как и другим нашим, была вручена Грамота от правительства и «Медаль Дружбы». Вручение проводил лично Министр Обороны Вьетнама Фам Ван Донг. Вручили несколько памятных подарков – изделия из рога буйвола и слоновой кости.

Во время службы в Венгрии я встретил несколько интересных, на мой взгляд, людей. Была встреча, организованная в доме офицеров Группы войск, с советским разведчиком, профессором географии, коминтерновцем, Шандором Радо Свою работу против фашистов он описал в книжке « Под псевдонимом «Дора» », такой позывыной был у него, образован-ный от фамилии Радо. Эта книга есть в нашей библиотеке.
Фев.08-7

На озере Балатон, отдыхая в профилактории, я был соседом по комнате и столу с писателем Петром Проскуриным. Мы с женой, как раз, читали его романы «Судьба» и «Имя твоё». Я попросил у него автограф. Пококетничав немного: «что я балерина какая-то, что ли?», он расписался на листочке в моём блокноте. Дома, рассказав супруге о встрече и, показав автограф, я вложил листочек в его книгу. Со временем мы приобрели и прочли его роман «Корни обнажаются в бурю» и повесть «Тайга».
После прибытия в гарнизон под Будапештом, на торжественном приёме по случаю дня
Октябрьской Революции, я и некоторые другие, вновь прибывшие «по замене», были позна – комлены с венгерскими товарищами.
Венгерские авиационные инженеры (Главный инж.Венг.ВВС, техн.директор – Гл.инж. ремонтного завода авиатехники и др.), после официальной встречи в нашем гарнизоне, при-гласили нас в один из пригородных ресторанчиков для, уже, неформального общения. Неко- торые из них отправили машины за своими жёнами. В качестве переводчиков («толмачей») вызвались переводить по очереди, те, кто учился у нас, в Советском Союзе, в Академиях или Авиационных институтах.
И тут произошло «событие», приятно удивившее меня : сидевшая рядом со мной жена техн.директора Дюлы Михалки, Элла (Гизелла), говорившая часа полтора только по венегер-ски, вдруг обратилась ко мне на чистом русском языке, без тени какого-либо акцента.
Она одобрительно отозвалась о нашей военной форме (мы были в парадном), что она очень красива, а вот её отец носил «буденовку» и т.д. Она была довольна таким эффектом неожиданности и, вероятно, пользовалось им неоднократно.
Элла была дочерью известного в авиации летчика Шандора Шимича, советского полковника, а впоследствии, венгерского генерала.Мать– русская. Родилась Элла и закончила среднюю школу в г.Магадане. Отец на Востоке Союза дослужился до Командующего Дальневос- точной транспортной авиацией. В военные годы, по личному приказу Сталина, вывозил золо- то (через Аляску и Канаду) в США для выплаты за поставляемую техническую помощь.
В момент знакомства сестра Эллы (Мария?) жила в г.Киеве, а брат Саша работал в Болгарии в дипкорпусе. Я встречался с генералом Шандором (Александром Александровичем) Шимичем в Будапеште и на даче, на оз.Балотон. С Михалками мы были в дружбе все пять лет пребывания в Венгрии. У них был сын Андраш (Андрюша), с которым общался иногда наш Игорь. Он хорошо владел русским, но говорил медленно, как бы подбирая слова, и по англий- ски (как хорошо, не мне судить, я учил немецкий).
По рассказам, при общении и по статье, опубликованной в нашей армейской газете когда-то, экземпляр которой мне подарили, сложилось приятное впечатление, как о неординарном человеке, известном летчике предыдущего поколения. Статья называлась «Сын двух народов».
После Гражданской войны, несколько белогвардейских мадьярских офицеров были обменены на молодых политических заключенных, которые остались жить в Советском Союзе, приобрели те или иные специальности, получили советское гражданство.
Так Шимич, окончив летное училище, служил в ВВС, в Киеве стал командиром эскадрильи, В его эскадрилье служил авиационным механиком Судец, который впослествии выбрал судьбу военного лётчика и дослужился до Маршала, Командующего Бомбардирововочной авиации ВВС. Шимич любил футбол и играл в одной команде с Валерием Чкаловым.
В послевоенное время стало «модным» направлять в демократические страны, поддерживать социалистические устои, советских политических и военных деятелей, выходцев из этих стран. Так Шимич от Венгрии был направлен в Китай, работал военным атташе и жил с семьёй при посольстве. Затем, в Венгрии, занял должность начальника штаба ВВС и ПВО республики. Получил звание генерала, а, после увольнения в запас, был назначен Генеральным директором авиационной фирмы «Малев» в главном аэропорту Венгрии «Ферихедь» под Будапештом. Где-то в 1979 году, будучи в Москве, в НИИ ЭРАТ ВВС ( научном исследовательском институте эксплуатации и ремонта авиатехники) на сборах по освоению новой техники, я узнал от коллег, что Шандор Шимич скончался в преклонном возрасте.